На прошедшем в Новом Уренгое семинаре обсудили вопросы не только профилактики экстремизма и терроризма, но и возможные методы по выявлению и искоренению этих явлений. Казахский теолог и ученый Аскар Сабдин поделился личной практикой и методами, которые были изобретены совсем недавно. По словам эксперта, термин «дерадикализация» подразумевает под собой комплекс мер, главными среди которых являются те, которые способны переубедить ставших на путь радикального ислама людей. Безусловно, первостепенную роль в этом играет сила слова и знаний. Насколько успешна эта методика? Как это выглядит на практике? И как это может повлиять на сознание тех, кто поддался ложной идеологии? Об этом в интервью с руководителем центра исламского права КАЗГЮУ им. М.С. Нарикбаева Аскаром Сабдиным.

— Ассалам алейкум, Аскар Калимжанович. Хотелось бы начать интервью с актуальности предмета и терминологии. Что такое «радикализация» известно, а вот что означает «дерадикализация»? Расскажите об этом подробней.

— Ва алейкум ассалам. Во-первых, тема радикализма всегда актуальна. Так, например, имамам приходится работать с лицами, отбывающими наказание в местах лишения свободы за преступления экстремисткой направленности. Кроме того, с этим им приходится сталкиваться и в условиях высокой миграции. Поэтому Региональное духовное управление мусульман ЯНАО посчитало, что это является одним из главных вопросов повестки дня. Что касается «дерадикализации», то речь идет о «мягких» методах, методах коррекции поведения тех, кто оказался подвержен влиянию радикальных течений. Все методы, которыми я делился, они не являются силовыми. Основной упор делается на силу слова и убеждения. То есть, я учил тому, что и как говорить во время проповедей, общения с молодежью, как использовать этот своеобразный ингредиент под названием «дерадикализация». Особенно считаю важным оградить молодежь от влияния адептов радикального ислама через интернет. Существует очень много причин того, как завлекают людей в секты, это и вербовка в тюрьмах, и какая-то социальная необустроенность людей, их неустойчивое и расшатанное психологическое и даже психическое здоровье.

— На территории Ямала функционирует несколько исправительных учреждений. Содержат там и тех, кто отбывает наказание за экстремизм и терроризм. Имамы, работающие с ними, отмечают, что они тяжело идут на контакт. И даже согласившись, во время встреч остро чувствуется их враждебность, проскальзывает нескрываемый издевательский тон. В таких условиях, в особенности, когда оппонент к тому же умен и эрудирован бывает сложно чем-то парировать в ответ. Учили ли вы имамов как действовать в таких ситуациях?

— Не всегда они умнее. Просто они владеют определенными техниками манипуляции, которые они совершенствуют в неволе, ведь в тюрьме свой уклад и образ жизни, который способствует этому. Не всегда они и эрудированнее. Но нельзя исключать момент харизмы. Я поделился наработками, которые позволят имамам работать с осужденными. И надеюсь, это поможет им в дальнейшей работе.

— При обучении вы делаете упор на так называемые «мягкие» методы. Что это? Можете тезисно выделить основные из них?

— На эту тему я подготовил лекцию длительностью 7 часов. Там я подробно изложил основные аспекты. Если говорить кратко, то главное — это компетенции, которыми должен обладать субъект теологической дерадикализации, в них входят теологические, психологические, правовые и коммуникационные знания и навыки. Мы говорили о диагностике и признаках религиозной деструкции. То есть в общении с человеком по каким признакам священнослужители могут определить его приверженность к тому или иному радикальному течению. А их, уверяю вас, очень много, у них разные лидеры, литература и цели. В духовной среде, так же, как и в медицине, очень важна диагностика. Ну, и тема коррекции. Как повлиять на изменение поведения радикала. Изучили 9 методов. Инструментарий самый разнообразный, от степени владения им имамами зависит результат. Главное, в беседе с такими лицами выводить их на более умеренные позиции, способствовать тому, чтобы они отказались от радикальных позиций, убеждений, взглядов.

— Не секрет, в теории – одно, на практике — другое. Те знания, которые вы дали имамам насколько позволят им сориентироваться в ситуации и исправить ее в реальной жизни?

— На практике эффективность таких «мягких» теологических методов не превышает 20%  То есть, условно, беседуя с 10 радикалами, положительно можем воздействовать только на 2. И эти двое, как правило, меняются и примыкают к менее агрессивным религиозным формированиям, 8 – остаются при своих прежних убеждениях. Данная статистика сформировалась на основе анализа результатов, которые мы получали в течение последних 10 лет.  Методика дерадикализации нова, и, конечно, ее постижение у деятелей ислама будет вызывать сложности. Но путем проб и ошибок они, надеюсь, достигнут мастерства и станут искусно использовать эти подходы. В мировой практике мало информации. Поэтому многое в наших лекциях взято из личной практики. Мы также рассказали о своих ошибках, которые не стоит повторять. Конечно, нельзя сказать, что эти знания в полной мере приемлемы для Ямала, так как в Казахстане в отличии от России действуют немного иные религиозные течения, но сама методика, бесспорна, поспособствует верному выявлению экстремистских элементов. И мне сложно сказать, какой будет статистика у вас – будут ли это искомые 20%? Скорее всего, спустя время будет необходимо провести мониторинг и вывести уже ваш, ямальский коэффициент.

— Мне кажется, даже 2 из 10 – это уже неплохой результат. И эффективность налицо.

— Возможно. Но хотел уточнить, что есть страны, в которых окончательно отказались от таких «мягких» методов. В Казахстане, например, этот метод считается оправданным. К тому же, подспорьем служат исследования психологов и историков. Радикальный ислам – антиисторичен и утопичен, историки восстанавливают реальную картину прошлого, подтверждая это научными фактами. Таким образом, специалисты из других сфер помогают теологам в деле дерадикализации, помогают вернуть этих людей в семьи, в общество.

— Какие экстремистские течения вы считаете наиболее опасными? В частности, в России.

— Я не скажу, потому что в каждой стране, республике есть свой список запрещенных организаций, признанных экстремистскими и террористическими. Я знаю казахстанский список. И рекомендую прихожанам ямальских мечетей ознакомиться с местным списком, чтобы не попасть в сети апологетов ложных идеологий. Наша методика применима для дерадикализации всех экстремистских течений. Ведь, по сути, в их основе единое ядро – разная риторика, но методика одна. Мы пытаемся у таких людей, не вызывая какую-то аллергическую реакцию, не навязывая своих убеждений, как-то деконструировать их установки и идеологические ловушки. Методика – универсальна, без навешивания ярлыков.

— К сожалению, в обществе продолжают существовать стереотипы, которые отождествляют ислам с терроризмом и экстремизмом. Почему так происходит и как донести до сознания людей, что это ложное представление?

— Среди теологов сформировалось суждение о том, что ислам украден радикалами. Особенно это видно в информационном пространстве. И главной целью является вернуть ислам. К сожалению, был определённый вакуум в постсоветской истории наших государств. И этим умело воспользовались радикалы. И мы говорили на лекциях, что необходимо вернуть понятия, которые являются в исламе сакральными, чтобы радикалы перестали их эксплуатировать. Ответственность за это лежит на мусульманских улемах (ученых), они являются хранителями ислама, в том числе и от посягательств радикалов. После распада СССР в обществе была высокая потребность в религии, но не было соответствующих богословских школ, поэтому эту нишу так быстро заняли самозванцы, тогда была отмечена экспансия представителей других стран и были привезены «импортные» течения. И поэтому сейчас, когда формируется местная теологическая богословская школа эти инородные элементы будут все больше вытесняться. Поэтому муфтият правильно делает, что «прокачивает» своих сотрудников.

— Можно ли сказать, что роль улемов будет возложена на имамов?

— Есть такое понятие в традиционном исламе как «интеллектуальное смирение». И никто не скажет, что я улем, но они (имамы) являются предводителями мусульманских общин и они являются «алимами» в своих общинах.

— И последний вопрос нашего интервью. Есть ли какие-то яркие признаки определения в человеке экстремистских наклонностей? На что стоит обратить внимание в первую очередь?

— Первое, когда человек слепо следует за другим. У него напрочь отсутствует критическое мышление. Во-вторых, когда наблюдаются религиозно мотивируемые конфликты в семье, коллективе, в социуме. Третье, когда у человека становится ярко выраженным культ смерти. И противоположно вышесказанному «интеллектуальному смирению» у него обостряется «интеллектуальное высокомерие и эгоизм». То есть он считает, что только он лучше всех знает ислам. Несмотря на то, что не учился ни в медресе, ни в исламской школе и даже не умеет читать Коран. По сути, это является иллюзией знаний.

-Спасибо за уделенное время и интересную беседу. Ассалам алейкум. До новых встреч.